Почти всем клиентам я на каком-то этапе рассказываю, как возникают проблемы. Говорю, что все дело в эмоциях. В жизни случаются события – так она устроена. А те из них, что окрашиваются неприятными эмоциями мы и называем проблемами. То есть по итогу, лечить приходится именно эту душевную боль. Тогда меняется и отношение, и подход к событиям – без негативных переживаний они перестают казаться проблемами.
Эмоции обычно описывают тавтологично, как оценивающее, пристрастное отношение к ситуации. Здесь выражаю свой опять же ненаучный взгляд. Статья для меня оказалась непростой в том смысле, что на отражение собственных наблюдений в более-менее точных формулировках ушло много времени. Некоторые абзацы удалял и переписывал ни по разу, пока тема не зазвучала хотя бы относительно приближено к тому, как я ее вижу. И все равно теоретическая модель пока сыроватая. Имейте смелость сомневаться во всем нижеописанном.
Подкожные автоматизмы
Если внимательно приглядеться к тому, как мы совершаем выбор, как, вообще, действуем, то на поверхности сознания эти управляющие личностью рычажки, ощущаются, как наши собственные побуждения. Однако в одних побуждениях мы без колебаний признаем свои реальные желания, а иные кажутся чуждыми, словно нечто изнутри в обход нашей воли принуждает к своим стихийным целям, оторванным от сознательной программы личности.
Когда размышлял об этих подспудных побудителях, на ум спонтанно пришла фраза: «подкожные автоматизмы». Это – давние желания, начавшие жить своей жизнью. Мы можем забыть о том, чего когда-то хотели, но желание уже развернулось на территории психики, присвоило себе часть нашей жизненной энергии и развилось в эмоцию.
Сегодняшние ситуации могут нашему бессознательному напоминать прошлое, где остались неудовлетворенные эмоции. В настоящем они пробуждаются и выстреливают неожиданно, как черт из табакерки, требуя реализации.
То есть когда-то эти требования были сознательными и ощущались как собственные. Но в последствии, не будучи реализованными, до поры до времени скрылись. С годами личность растет, меняются взгляды, подходы. Но подкожные автоматизмы посажены так глубоко в душе, что нынешние трансформации личности их могут никак не затрагивать – просто какая-то незначимая рябь где-то далеко на поверхности «океана» психики. Поэтому, всплывая в актуальной ситуации на ту самую «поверхность», древние эмоции, порой, кажутся стихийными и чужеродными, словно человек стал одержимым какой-то потусторонней силой.
Агрессивную разновидность глубинных бессознательных побуждений суеверно так и называют – внутренними демонами. И это – ничто иное, как наши собственные желания, за которые мы отказываемся нести ответственность.
Эти отделенные от общей канвы личности брожения, пока мы их не признаем, в каком-то смысле действительно живут собственной жизнью. Они могут проступать в сновидениях, выражаясь в «странных» ситуациях и несвойственных личности поступках.
Большая часть эмоций диктуется такими закадровыми рычагами. Поэтому так трудно эмоциями управлять – они возникают словно сами по себе, как наводнение. В итоге эмоции управляют нами просто потому, что зарождаются из таких недр души, до которых дневное сознание допуска уже давно не имеет.
Координаты эмоций
Для справки:
Эмоции часто путают с чувствами. Обычно чувства описывают как некое устоявшееся эмоциональное отношение, например: стабильная любовь или ненависть к человеку. Эмоции в противовес чувствам ситуативны и кратковременны – эдакие чувственные порывы.
Термин «чувства» неоднозначен, его используют в том числе и для телесных ощущений, когда говорят о пяти органах чувств. Поэтому в статье во избежание путаницы я использую обобщенно только термин «эмоции». К тому же, как я это вижу, чувства – это и есть такие вот «аномально» затянувшиеся эмоции. О причинах этой затянутости буду говорить ниже.
Эмоция – это энергия намерения, призванная заряжать конкретные действия. У большинства эмоций есть две опорных координаты вдоль, которых они движутся – это «цель» и «поражение».
Намерение эмоции – это решительность осуществить цель. С появлением намерения эмоция разгорается и мотивирует, толкает к цели и отталкивает от поражения. Этими свойствами обладают даже внешне пассивные эмоции – такие, как грусть, обида или жалость к себе.
Цель – это «победа», достижение условия, при котором намерение эмоции удовлетворяется, и эмоция перестает вырабатываться, высвобождая энергию, которую занимала, чтобы «звучать».
Поражение – это запретное условие, при котором цель эмоции как бы признается окончательно проваленной. При этом эмоция, опять же, перестает вырабатываться.
Разочарование – еще одно условие (самое распространенное), при котором эмоция растворяется. Это – ситуация, когда цель эмоции признается неактуальной, более не имеющей ценности. Чаще всего разочарование случается, когда эмоция достигает своей цели.
Можно выделить частичное разочарование – это, когда значение цели эмоции снижается, и сила эмоции сокращается.
Эмоции – это изначально нейтральная энергия, профильтрованная и окрашенная намерениями. Вкус отдельной эмоции как бы напоминает об этом конкретном намерении, ведет по маршруту его реализации. Вкус этот всегда двойственный – в нем смешаны предвкушение успеха и страх провала. Чем более значимым для жизни воспринимается намерение, тем больше энергии под него выделяется, тем, соответственно – мощней эмоция.
Затянувшиеся эмоции
Эмоциональная проблема (психическое страдание) кроется даже не в проваленном намерении эмоции, а в приближении к провалу. Именно отклонение от цели (или хотя бы его предвкушение), и движение в сторону провала вызывает страдание – ситуацию, которую обычно и называют проблемой.
В зависимости от близости к цели, эмоция меняет вкус. Приближение обнадеживает предвкушением победы. Отклонение от цели грозит запретным провалом, и окрашивает эмоцию аурой безнадеги.
Основная проблема эмоций в том, что они часто так и не достигают ни одной из конечных точек – ни цели, ни провала. А потому так и провисают на холостых оборотах между этими полюсами, то обнадеживая нас победой, то повергая в отчаяние, приближающегося поражения.
Такие вот незавершенные эмоции имеют тенденцию накапливаться и складироваться в бессознательных слоях психики. Там в глубинах души намерения эмоций в буквальном смысле паразитируют на нашей жизненной энергии. Они, словно ненасытные трутни, ее постоянно потребляют. А взамен дарят смутные двойственные переживания («вкус» эмоций).
Подавленные эмоции – это вечный убыток. Обычный взрослый человек носит в себе целый каскад таких нерешенных проблем, уже толком не понимая, от чего его душа так болит, а чему радуется. Каждое шевеление реальности задевает какие-то внутренние струнки – одну или сразу несколько этих внутренних полярностей – наших эмоций.
Внутренний раскол
Эмоции – это энергия, они заряжают и дают силы. И все бы ладно, если бы энергия эта всегда направлялись на что-то конструктивное и несомненное. Но мы своим поверхностным умом очень уж часто замечаем, насколько невпопад эмоции срабатывают, и попросту их давим, даже не подозревая какими катастрофическими последствиями это чревато.
Так начинается внутренний раскол, где поверхностный ум конфликтует с глубинными переживаниями. И получается такая вот чудная ситуация, где человек, казалось бы, всей душой заинтересованный в собственном благополучии, против себя борется и мир в душе теряет.
Говоря метафорически, внутри нас за право управления соперничают внутренние ребенок и взрослый. У ребенка – основной запас жизненных сил и детские желания. У взрослого – относительно зрелый ум и указка, которой он указывает ребенку, что можно, а что нельзя.
При этом неудовлетворенные глубинные желания не только продолжают искать выхода, но попутно приносят ощущение угрозы того, что удовлетвориться они так и не смогут (приближение «провала»). А угрозу эту наш глубинный детский ум воспринимает, как смертельную, и трясется над ней не на шутку.
В итоге уже взрослый человек констатирует, что вроде бы жизнь его по внешним критериям нормальная, а может быть и удачная, но на душе тяжело, а порой и до чертиков страшно. Его внутренний ребенок отчаялся и проливает слезы.
Вечный облом
Жизненная энергия при этом расходуется откровенно абсурдно. Нутро направляет ее на свои желания, а поверхностный цензор эту воплощенную в эмоциях энергию, оставляя без решения, давит.
В итоге и сил нет, и душа болит, и за эмоции стыдно – мало их давить, так надо еще и каяться за то, что они, вообще, возникают (и это – очередной эмоциональный порочный круг). Ведь «положено» быть умным и собранным, а не импульсивно эмоциональным.
Неудовлетворенные намерения подавленных эмоций продолжают подпитываться энергией, как бы в надежде, что их все-таки удовлетворят. То есть нутро снова и снова констатирует нерешенную проблему и бесконечно подряжает на ее решение свежие порции энергии – наши эмоции. А поверхностный ум их попросту вытесняет в бессознательное. «До лучших времен».
И так по кругу. Механизм, отточенный годами. В итоге задавленные проблемы никуда не уходят, а провисают вечным болезненным фоном.
Таким образом, даже в депрессии у человека всегда есть энергия. Просто она задавлена где-то глубоко внутри – эту закадровую психическую динамо-машину оседлали его вытесненные желания. А на поверхности не остается ни желаний, ни сил.
Подавленные эмоции становятся причиной вечного облома – знакомого всем чувства, что здесь и сейчас постоянно чего-то не хватает, а просто жить и радоваться – это не сбывающаяся мечта.
Вечное детство
Даже «пассивные», детские эмоции, внешне выраженные обиженным плачем – это по-прежнему активное осуществляющееся намерение. Ребенок своих целей иными путями достигать еще не способен.
Например, в детстве мы как бы понимаем без всяких слов, что вселенной есть дело до наших проблем. Стоит себя лишь пожалеть, горько расплакавшись, как помощь тут же приходит. А если маневр не срабатывает, значит, надо жалеть себя в трое сильней и уже не просто плакать, а рыдать в три ручья.
Взрослея мы можем обнаружить бестолковую непродуктивность жалости к себе. Но нечто внутри в обход всей рациональности может по древней привычке к этой практике побуждать. И это нечто действует безгранично убежденно, с твердым знанием настаивая на своем. Так, вроде бы взрослый, здравомыслящий человек с полуоборота становится капризным ребенком, и в горьком плаче ожидает какой-то неясной жалостливой поддержки.
Проблема детских эмоций в том, что они изначально пассивны и в повседневности, требующей активных действий, не работают. А сил между тем расходуют ничуть не меньше, чем внешне активные намерения. Но убежденность в правомерности собственных притязаний под зарядом инфантильных чувств может быть настолько мощной, что даже взрослый человек на них запросто без оглядки ведется. И обижается так же искренне, как когда-то в детстве.
Самооправдания
Здесь на progressman.ru я часто говорю о том, насколько условны «хорошее» и «плохое», «обязательное» «правильное» и подлежащее исправлению «неправильное», как некритично мы их проглатываем, принимая за чистую монету. Все эти смысловые связки – об эмоциях – наших иррациональных пристрастиях. Насколько слепо мы их давим, настолько же слепо их влиянию следуем.
Какой бы неуместной и дикой эмоция ни казалась, ум сделает все, чтобы ее оправдать, привяжет к обоснованию все возможные рационализации – даже самые нелепые. Пока эмоция звучит, фильтровать себя на предмет адекватности крайне сложно. На поводу у эмоций действуют не разобравшись, без понимания собственных намерений и возможных последствий, как бы безоговорочно доверяя той слепой убежденности, которой эмоция заряжена.
Чем меньше в сознании ясности, тем слабей «фейс-контроль» пролезающих из бессознательного побуждений. При таком раскладе самые разрушительные действия запросто покажутся и оправданными, и правомерными.
В любом деле вообще личное пристрастие имеет тенденцию искажать общую картину происходящего оправданиями персональной выгоды. Так уж мы устроены. Без оглядки действуем на поводу эмоций, порой, даже близко не замечая, как себя водим за нос.
Сознательность
Вот и получается, что и подавление эмоций, и свободное выражение могут оказаться одинаково бестолковыми. Одно ведет к психосоматическим недугам, второе – к деструктивным событийным последствиям.
И при любом раскладе корни переживаний могут сохраняться, приводя к рецидивам. То есть иные эмоции можно удовлетворять вечно, так окончательно и не удовлетворившись, а бессознательное будет снова и снова подсовывать одну и ту же горькую конфету в новых обертках.
Окончательно и без всяких откатов проблема решается, когда изначальный мотив эмоции (стоящий у истоков этой проблемы), осознается со всей ясностью.
То есть, когда мы понимаем, чего именно на самом деле хотели, тогда-то и получается без всякого подавления желаний по-настоящему перехотеть. Буквально тут же отпускает.
Опытный психолог периодически застает эти особенные моменты, когда его клиент, наконец, вернувший себе ответственность за собственные же глубинные желания, обретает облегчение. Энергия перестает расходоваться на непродуктивную эмоцию, и высвободившись, возвращает часть личной силы.
Процесс такого осознания – дело непростое. Эмоции – это такие заряженные бессознательные понимания – часто смутные, размытые и глобальные. Поэтому их нелегко конкретизировать и обезвредить. Есть множество методик. При этом – ни одной халявной. Везде приходится работать, и плотно себя исследовать.
Иногда достаточно внимательного созерцания собственного переживания, чтобы его развернуть и вывести изначальное намерение из бессознательного на «сцену» прямого осознания. Иногда продуктивней работает последовательный анализ, где здравый смысл дополняется интуитивным наблюдением ситуации в целом.
При этом не нужно себя уговаривать и убеждать в ответственности за эмоции. Ум и без того склонен интеллектуализировать и рационализировать, чтобы хоть какой-то чепухой себе свои «самовольные» эмоции объяснить и присвоить. Собственные изначальные мотивы необходимо именно осознавать, а не убеждать себя в их авторстве.
Эта статья – лишь краткий взгляд на предмет. В практике – всегда сотни нюансов, в рамки статьи не умещающихся. Тему буду продолжать.
© Игорь Саторин
Другие статьи по этой теме:
- Структура личности и внутренний стержень
- Осознанность и драма
- Предмет психологии
П.С.
Хотел написать пару абзацев о том, как мало и неглубоко наукой исследованы эмоции, дескать никто толком и не знает, что это, вообще, такое. Но быстро сообразил, что тему я копал неосновательно. Все же те определения, которые мне встречались в психологической литературе действительно выглядят поверхностно, и раскрывают не суть эмоций, а скорей их внешние проявления.
Помимо эмоций и чувств немалое значение в жизни имеют настроения – они тоньше и продолжительней порывистых эмоций, проживаются как вкус окружающего пространства, задают атмосферу происходящей жизни. О них я возможно еще напишу отдельно.
П.П.С.
Первая версия статьи была примерно на треть длинней. Пытаясь упростить материал, многое сократил и вырезал. Некоторые из удаленных абзацев:
Обида призвана обвинить, чтобы получить «справедливое» воздаяние. Гнев нацеливается на стремительную оборону личных границ. Азарт предвкушает победу. Жалость побуждает сберегать. Пожалуй, интерес – одно из немногих эмоциональных переживаний, которое не подразумевает обязательных целей, а подпитывает процесс (изучения).
***
Может возникнуть справедливое сомнение, откуда дескать могут взяться цели у младенца? Он же ничего не понимает, там ведь и личности-то еще нет. И все же то, что мы называем эмоциями, вообще, подразумевает хотя бы смутное предвкушение возможной цели. Знать этого не могу, но многое указывает на то, что в каком-то зачатке целеполагание свойственно даже животным.
***
Представьте правителя-тирана с расстройством раздвоения личности. Он построил в городе фабрику, высасывающую основные городские ресурсы. Устроил туда половину горожан, которым под смертельной угрозой дал категоричный указ – производить так называемую «конечную цель намерения» – и пообещал за нее свою вечную благосклонную любовь. При этом второй половине города ультимативно приказал под угрозой публичного позора этой конечной цели мешать – а за успех пообещал почет и славу.
В итоге одна часть города трясется от страха смерти, уповая на благосклонность правителя, вторая – от страха перед возможным позором и в надежде на вечную славу. И обе друг с другом – в столкновении. Не будучи способными достичь своих целей, они периодически обнаруживают себя у порога окончательного провала.
Оставшиеся крупицы жителей, не вовлеченных в эту гражданскую войну, лишь тихо удивляются, как бестолково город расходует свои ресурсы – на бесперебойное поддержание конфликта в метаниях между надеждой и страхом.
Знакомая ситуация?
Другая аналогия расщепления личности – басня о лебеде, щуке и раке, взявшихся «везти с поклажей воз». В итоге: «Лебедь рвется в облака, Рак пятится назад, а Щука тянет в воду».
***
Рассуждая о своей жизни, мы склонны говорить о событиях, упуская тот факт, что происходящее с нами не имеет совершенно никакого значения без того «вкуса», который создают эмоции и чувства. Без душевной наполненности все наши мысли – лишь сухие, блеклые «емкости». Даже самые прагматичные и черствые люди руководствуются все теми же сладкими морковками эмоций и чувств, которые в них эта прагматичность рождает.
П.П.С.
Для статьи использовались коллажи художника Chema Mendez.
психика и восприятие, психология развития, субъективность, эмоции Игорь Саторин Посмотреть все записи автора Игорь Саторин → Чтобы прояснить свою уникальную ситуацию основательней, вы можете пройти со мной консультацию по скайпу. Условия и подробности по этой ссылке.
Благодарю тех, кто не ограничился формальными «спасибо», а внес реальный вклад в развитие progressman.ru!
Источник: